Павла Бобэр MSF

Смирение – это не черта характера. Это внутренняя позиция, которая в действительности является основанием для нашей душевной и духовной жизни. Иными словами, это не одна из добродетелей, а основание для добродетелей.

Если идти дальше в вопросе определения смирения, то надо сказать, что оно предполагает осознание истины о себе, о том, кто я есть на самом деле. Осознание того, что я – Божье дитя, дочь или сын Небесного Царя, и я в силу этого обладаю огромным достоинством и величием. И это настоящее величие, не воображаемое. Откроем Первое послание к Коринфянам, главу 3 (16–17). Посмотрите, в чем заключается это настоящее величие: «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы».

Итак, смирение – это, с одной стороны, осознание нашего достоинства. И если я осознаю свое достоинство Божьего дитя, я очень глубоко задумаюсь, стоит ли пачкать его грехом. Я не буду тогда идти на компромисс, прикидывая, где согрешить поменьше, а где побольше. Когда человек начинает осознавать свое величие перед Богом, он вследствие этого начинает меньше грешить. Не может быть такого, что человек, начиная понимать, что значит быть Божиим дитем, одновременно продолжает осмысленно грешить.

С другой стороны, смирение – это осознание нашей слабости, которая есть часть нашей человеческой природы: с одной стороны, мы – вершина творения, нам присущи огромное достоинство и величие, а с другой стороны, мы слабые и ограниченные. Это надо осознать, и осознать даже не саму слабость, а в первую очередь то, что мы – создания, не создатели.

Подростки мне однажды сказали: «А иногда так хочется, чтобы были создателями». «Да, – я говорю,– а вы уверены, что вы бы порядок в мире навели?» Они говорят: «Конечно, по своему собственному образу и подобию». Есть один смешной фильм, в котором человек встречается с Богом и получает от Него разрешение одну неделю побыть Богом. Сколько же он беспорядка натворил за эту неделю! Фильм, с одной стороны, очень смешной, фантастический, но с другой стороны, показывает очень важную истину, что человек не может охватить такой масштаб деяний. Так вот, проявление смирения – это осознание собственных границ: я знаю, чего я могу, и знаю, чего не могу. И, следовательно, я знаю, на что могу согласиться, а на что не соглашусь. Но об этом чуть позже.

«Смирение» по латыни будет «humilitas». Слово это происходит от «humus» – земля. Можно сказать, что смирение – это согласие на всё то, что у меня является теневой стороной. Я это принимаю – принимаю не только свое достоинство, но и свою тень. И смирение есть эта гармония между великим и малым в нас, между стремлением к высокому, святому и тем, что иногда мы не хотим стремиться, или стремимся к низкому. Гармония нашей личности – это и есть смирение. Смелость признать полную правду о себе, об этих двух своих сторонах

Чтобы человек осознал истину о себе, он прежде всего должен встретиться со свой слабостью и со своей ограниченностью. Иногда бывает так, что человек приходит к Богу и начинает молиться, и вот он думает, что теперь нужно поменять характер, приобрести много добродетелей и, короче говоря, быть хорошим мальчиком или хорошей девочкой. Так ему кажется, и он серьезно старается, пытается стать совершенным. Но дело в том, что в нашей духовной жизни речь должна идти не о совершенстве, а о встрече с Богом и встрече с самим собой. Мы можем так себя поставить и так себя вести, что будем выглядеть просто «идеалом», а встречи с Богом при этом не произойдет. Дело вовсе не в том, чтобы создать себе какую-то маску или имидж и так выступать перед другими людьми, а иногда – и перед самим собой.

Есть еще один момент. Иногда мы думаем, что должны своими усилиями приобрести какие-то великие добродетели. Собственные силы быстро заканчиваются. Я помню, как один мужчина сказал мне: «Я чувствую себя распятым на Десяти заповедях». Так и будет, если я собственными усилиями хочу показать Богу, какой я хороший, совершая много добрых дел, я быстро устану. И это как раз противоположно смирению. Мы не можем быть совершенными собственными силами. Божественное величие и наша ограниченность все время борются в нас. Святой апостол Павел тоже об этом пишет: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим 7, 19).

Или иногда бывает еще так, что мы хотим заслужить чего-то у Бога добрыми делами, ради этого строим хорошие отношения даже с врагами и т. п. Нам кажется, что таким образом мы заслуживаем у Бога похвалу или «небо» после смерти и так далее. А тут вдруг Иисус говорит такие «странные» слова фарисеям, которые очень много добрых дел делали: «Блудницы вперед вас идут в Царство Божие» (Мф 21, 32). На самом деле, это были страшные слова, потому что фарисеи всю свою жизнь посвящали добрым делам. Правоверные фарисеи делали добрые дела, соблюдая закон, включающий 613 правил, и они старались все-все их соблюдать.

Итак, допустим, что я своими усилиями хочу чего-то достичь, например, я хочу «заслужить» у Бога счастье вечное, или место на небесах, или место на этой земле, или любовь другого человека. Любовь или есть, или её нет. А насчет любви Бога, тут уж нам точно не нужно ничего «заслуживать», потому что сам факт нашего зачатия – это доказательство того, что Бог нас любит. Если бы Бог не любил, нас бы просто не существовало. Один только факт нашего существования говорит о том, что Бог любит человека. И тут никакого философствования даже не нужно.

А нужно другое – признание своей слабости, нищеты, ограниченности. И одновременно признание того, что есть выход. А выход – в надежде, вытекающей из достоинства, данного нам Богом.

Теперь несколько примеров из Библии. Посмотрите, какой путь проходит Авраам, отец всех верующих. Он общался с Богом, он был очень верен Богу. И настоящая, самая глубокая встреча с Богом произошла только тогда, когда Авраам оказался в ситуации, потребовавшей доверия Богу на все сто процентов. Бог сказал ему принести в жертву своего единственного сына. Если не идти дальше, остановиться только на этих словах, можно легко потерять веру, надежду и любовь, и вообще всё на свете. Но это не конец истории, это только начало. Авраам идет со своим сыном Исааком на гору, которую указал Бог, чтобы принести сына в жертву. В самый последний момент, когда Исаак, связанный, лежит уже на жертвеннике, и скорее всего Авраам взял уже нож, чтобы убить своего сына, является ангел Божий и говорит: «Не поднимай руку на сына своего». В самый последний момент. И вот этот момент, который связывает Авраама с Богом действительно на жизнь и на смерть, и есть настоящая встреча.

Царь Давид, например, тоже интересный персонаж. В подростковом и юношеском возрасте он был верующим человеком, беззаботно пас стадо отца и пел Богу псалмы. И всё было очень хорошо, казалось бы, он доверял Богу. Бог выбирает Давида, чтобы он стал царем Израиля. Страна процветает, людям живется хорошо. Царь Давид молится, он даже хотел построить храм Богу в Иерусалиме, но Бог сказал, что это сделает сын Давида, Соломон. И, казалось бы, Давид вместе с Богом. Но приходит момент искушения, Давид видит прекрасную купающуюся женщину, Вирсавию, и велит своим слугам привести ее к нему. А Вирсавия замужем. Давид совершает сначала грех прелюбодеяния, а потом пытается склонить мужа, чтобы он пошел к жене, поскольку Вирсавия говорит Давиду, что она беременна. Грех скрыть не получилось (слава Богу, про аборт тогда не думали), и Давид совершает грех убийства. Муж Вирсавии идет на войну, и Давид велит военачальнику поставить его там, где сражение будет самое серьезное, а потом отступить с войском. И только после этих грехов Давид начинает понимать, насколько он слаб. До этого он был великим царем, с которым считались другие цари, которого боялись.

Только после этой встречи с самим собой Давид начинает понимать, как он слаб и как велико Божье милосердие, потому что к Давиду приходит пророк Нафан и рассказывает притчу про овечку. Это прекрасный эпизод. У человека была одна овечка, он её любил и лелеял, а у его соседа было огромное стадо, и этот сосед пришел и забрал эту единственную овечку у человека. «Как ты считаешь, царь, чего достоин такой человек?» – спрашивает Нафан. Давид отвечает: «Смерти достоин». А пророк ему в ответ: «Это ты тот человек». Давид раскаивается в своём грехе. Он раскаивается, несмотря на то что он могущественный царь. И после этого молитвы царя Давида становятся совсем другими…

Апостол Петр и апостол Павел. Петр – открытый человек, он всем сердцем хочет служить Иисусу. «Господи, я за Тобой до конца, я с Тобой даже на смерть». А Иисус ему говорит: «Прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (Мф 26, 30). Чтобы придти к осознанию своей слабости, не обязательно нужно пройти через грех, но обязательно нужно пройти через слабость. И Петр, действительно, испугался обычной служанки, у костра, во время суда над Иисусом. Она говорит: «И ты был с Иисусом Галилеянином». А он трижды сказал, что не знает Его. Потом выводят Иисуса из суда, они смотря друг другу в глаза, и Петр выходит с этого двора и начинает плакать. Вот «встреча с собой» у Петра.

Апостол Павел был фарисеем, он звался в то время Савлом, соблюдал все заповеди и все правила. Он был уверен, что христиан нужно сажать в тюрьмы и даже убивать, потому что это очень опасная секта, и он ехал в Дамаск как раз этим заниматься. И вдруг появляется на его пути Иисус и говорит: «Савл, Савл, почему ты гонишь Меня?» Савл встречается с Истиной. И встречается с проблемой собственной веры, и принимает Иисуса как Спасителя, хотя раньше как мог отвергал Его.

И если так пройтись по всем библейским персонажам, которые пришли к Богу, у каждого из них вы увидите момент слабости, момент её осознания и момент настоящей встречи с Богом.

* * *
И теперь, мои дорогие, как же нам придти к этому смирению, к истине о себе? Иисус говорит: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными».

Как начать путь к смирению?

Вот четыре шага. Они сложны, но их только четыре.

Первое – встреча со своими чувствами.
Второе – встреча со своими болезнями. Когда я говорю «встреча», я имею в виду примирение. Что же с ними делать: бороться или примиряться?
Третий шаг – встреча с болью прошлого, мое отношение к психическим ранам, которые я получила в детстве, в подростковом возрасте, во взрослом возрасте.
И четвёртое – это испытание беспомощностью, или, еще можно сказать, испытание поражением. То есть это момент, когда мы начинаем терять контроль.

* * *

Теперь я коротко расскажу про эти шаги.

Первый шаг – встреча с нашими чувствами. С положительными чувствами мы с большим удовольствием встречаемся. У нас радость – «о, классно!» Еще какое-то положительное чувство, спокойствие, какая-то гармония, внутренняя тишина – очень здорово!

А вот когда приходят отрицательные чувства, мы, бывает, их вытесняем, то есть не хотим признавать, что такое переживаем, потому что эти чувства напоминают нам о нашей ограниченности. Например, гнев или сексуальное влечение. Я хочу быть «великой личностью», а тут мое сексуальное влечение. Смешным оно будет, когда я себя принимаю, а когда я себя не принимаю, то оно мне кажется не смешным, а концом света. Или это может быть какой-то страх.

Так вот, первый момент – это признать существование отрицательных чувств и немного с ними поговорить, т. е. присмотреться к ним. Например, вместо того, чтобы себя уговаривать, что у меня нет гнева, хорошо бы посмотреть, в чем дело. Потому что гнев чаще всего возникает тогда, когда я чувствую, что ответственность за свою жизнь я сама же отдала в чьи-то руки. Сейчас объясню. Одна женщина рассказала мне такую историю: «Я очень люблю людей, я всегда к людям открыта, очень хочу общаться, и я общаюсь, а потом эти люди делают меня несчастной. Они начинают всякие гадости делать или говорить, и мне становится плохо». Это та ситуация, когда я вопрос моего счастья отдаю в руки другому человеку. «Если эти люди меня примут и полюбят, я буду счастливой. Если они меня не примут, я не буду счастливым человеком». Так может происходить, например, в рабочем коллективе. Любят меня коллеги – у меня самооценка поднялась, комплекс неполноценности исчез, мне хорошо. А вот когда они начинают всякие гадости делать или говорить… Разумеется, за спиной (если в лицо говорят, они, вообще-то, молодцы), а вот за спиной начинают всякие гадости говорить, и я от двадцать пятого человека узнаю, какая же я! И начинается у меня беда, траур, я не могу прийти в себя. Как же они так могут, я же этого не говорила, я этого не делала, а они такое про меня говорят! И еще не такое могут сочинить! В этой ситуации я свое равновесие, свое нормальное самочувствие отдала в чужие руки, т. е. от мнения других людей зависит мое спокойствие или моя внутренняя гармония. Если они будут говорить про меня всегда хорошо, я буду счастлива, а если начнут говорить про меня плохо, я буду несчастным человеком. Вот это и значит отдать ответственность за свое счастье другим людям.

В какой-то момент начинает подниматься в душе человека здоровый гнев. Этот гнев сначала направлен на окружающих людей. Но если посмотреть, где же он начинается и чего он касается, тогда понимаешь, что вообще-то не в этих людях дело, а в том, что мне кажется, будто они могут сделать меня счастливым человеком.

Теперь давайте посмотрим на наши страхи: «что обо мне скажут», «примут меня – не примут», «а если я не спасусь» и т. д. И всякие другие страхи: какие-то навязчивые моменты, неисполненные ожидания, разочарования. Все это мы не вытесняем, а только в это входим и смотрим: что это чувство мне говорит обо мне. Поговорили с собой, увидели ситуацию, прочувствовали, снова поговорили. И каждый раз, делая это, говорите: «Господи, я перед Тобой». И тогда вы будете по-настоящему молиться и по-настоящему с Богом встречаться! «Вот я, посмотри, Господи, на меня, вот так сегодня выгляжу, я нуждаюсь в Твоей помощи», или «нуждаюсь в Твоем исцелении».

Только не молитесь о том, чтобы вы были совершенными: «Господи, как же я так могла поступить! Ты мне помоги, чтобы в другой раз я никогда так не поступила». А почему мы так иногда молимся? Почему я говорю о совершенстве? Потому что часто это наша гордыня: «Как это я могла ошибиться? Как я могла на людях проявить какую-то незрелость? Это вообще немыслимое дело!» Нет, я есть, какой есть, и с такими чувствами, какие есть, стою перед Богом. «Господи, у меня гнев, даже не гнев, а бешенство, пошла бы и убила», – вот так тоже можно поделиться с Богом тем, что у меня на душе. Это настоящая молитва, ты встречаешься тогда с собой, со своей душой и с Богом, Который всегда человека ведет именно к моменту, где он начнет говорить правду наконец-то. Помните встречу самарянки с Иисусом? В Евангелии от Иоанна можете этот момент найти и почитать (Ин 4, 4–29).
Самарянка встречается с Иисусом у колодца. Иисус говорит ей: «Дай Мне пить». А она в ответ: «Как ты, будучи иудей, просишь пить у меня, самарянки?» – ведь иудеи враждовали с самарянами. Он же вроде как и не отвечает на этот вопрос, Он продолжает дальше разговор, потому что ждет момента, когда она начнет говорить действительно о себе. Потом Иисус говорит: «Если бы ты с знала, с Кем говоришь, ты бы у Меня просила о воде». Она начинает думать, что, может, он пророк. И задает вопрос практического плана (женщина ведь!): «Как Ты мне дашь воды, если Тебе нечем черпать?» А, нет, это живая вода. Значит, это что-то другое, думает она, видимо, это все-таки пророк. И тогда самарянка задает «религиозный» вопрос: «Слушай, так как правильно молиться, где? На горе, где мы молимся, или у вас в Иерусалиме, в вашем храме – где правильно, где истина?» А Он ей говорит: ни там, ни там.

И тут Иисус берет инициативу в Свои руки. Он видит, что самарянка хочет с ним общаться. Так бывает и в нашей жизни: мы много лет молимся, ходим исправно в храм по воскресеньям, исповедуемся раз в месяц, причащаемся каждое воскресенье… И так может много лет пройти. И в какой-то момент Иисус говорит: ну всё, полнота времени для Анны, Татьяны, Ирины наступила, вот теперь я беру инициативу в свои руки. Иисус говорит самарянке: «Пойди, позови мужа твоего и приди сюда». И тут она понимает, что Он, видимо, про это знает, и говорит: «У меня нет мужа». Иисус доводит разговор до больной точки. Зачем? Чтобы человеку было плохо? Никак нет! Чтобы человек предстал перед Ним настоящим, какой он есть, потому что только в этот момент можно встретить Бога. А когда встречаешь Бога, сразу находишь исцеление. «У тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала». И тут – начало исцеления самарянки. Она видит, что Он не ругает её, просто они пришли наконец к этой истине, которая освобождает, поговорили. А она побежала в город звать всех: «Пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос?» Бывает и в нашей жизни такое: много лет прошло, молились так, как полагается, и вдруг какой-то поворот наступает. Иисус берет инициативу в Свои руки и хочет с нами поговорить.

Еще надо сказать о страхе одиночества. Под влиянием этого страха люди много ошибок делают, особенно девушки и женщины. «Если буду дальше ждать, замуж не выйду, мне уже тридцать». И вот, кто первый на улице попадется – мой, какой бы там ни был. Или же, если муж ушел или овдовела рано: «Всё, я не могу быть одна…» Как будто «одна» – это какой-то порок. Мне очень нравится один рассказ про страх одиночества.

Преследование

Деревенский атеист вбежал в кафе и уселся рядом со св. Линасом, повернувшись спиной к двери так, чтобы избежать встречи с одной вдовой, которая никак не хотела оставить его в покое.
«Я не понимаю, почему она преследует меня», – пожаловался он.
«А, это потому, что ты похож на ее третьего мужа», – ответил св. Линас.
«Третьего? Она же всего два раза была замужем!» – спросил атеист.
«Вот именно».
Итак, женщинам чаще присущ страх одиночества. Если говорить о мужчинах, то их преследует страх потерять силы, потерять потенцию (я имею в виду сейчас только сексуальную потенцию), страх, что окружающие их не одобрят. У мужчины страхи немножко по-другому выглядят.

(Цит. по: Пэджден Ф. Цветочки святого Линаса. — М.: Издательство Францисканцев, 2012)

Второй шаг – встреча с нашими болезнями и старостью. Вопрос старости встает не только для людей, которым за восемьдесят. Есть такое явление – «кризис среднего возраста», второй половины жизни, когда человеку сорок или немного за сорок. «Ничего у меня в жизни не получилось, кризис, никаких значительных достижений, а впереди – только старость». Возможно, у человека просто накопились нерешенные проблемы, но все списывается на «кризис среднего возраста». Ну, а даже если и так, то во время кризиса среднего возраста как раз можно начать встречаться с собой и с Богом и потихоньку выходить из этого кризиса.

Болезнь – это такая ситуация, которую мы не можем контролировать. Было всё хорошо, и вдруг – простуда, температура сорок градусов, и всё – я лежу, ничего не соображаю, не могу ничего нормального сказать и т. д., то есть не контролирую ситуацию.

Как мы рассуждаем и что обычно делаем? Занимаемся профилактикой: чтобы нам подольше не постареть или, во всяком случае, не увидеть признаков старения, и тут на первый план выходят диетология, косметология и т. д. А если заболел, то главное – уговорить себя, что в этом нет ничего страшного. Если же это действительно страшно, то главное – человеку, который болеет, об этом не сказать. А может быть, сказать – это был бы как раз спасительный момент для человека.

Когда человек признает в болезни свою слабость и беспомощность, признает, что не может ситуацию контролировать и что действительно дело плохо, он начинает от чистого сердца обращаться к Богу – и тогда, действительно, он может выздороветь, и может произойти то, что мы называем чудом. Вот правильная позиция перед Богом: полностью открытое сердце, осознание своей слабости и осознание того, что я действительно нуждаюсь в помощи.

Третий шаг – это обращение к боли прошлого или к боли настоящего. Встреча с настоящей болью может быть болезненной, нелегкой встречей. Чаще всего от боли мы бежим.  На самом же деле, надо посмотреть, что меня ранило и от чего мне больно. И принести это Богу, потому что только Он может исцелить по-настоящему. Иисус спрашивает: «Хочешь ли быть здоров?»

Вспомните человека, который лежал у источника Вифезда в Иерусалиме тридцать восемь лет. Когда начиналось движение воды, люди входили в источник и исцелялись. А этот человек был парализован, и никто не мог окунуть его в источник. Иисус ни слова не сказал в ответ на его жалобу. Не жалел его, не говорил: «Какой ты бедненький»… Только спросил: «Хочешь ли быть здоров?» Очень короткий вопрос. А тот не ответил просто «да», но сказал: «Да, но знаешь, нет человека, который…» То есть что у него было в мыслях? – Что исцелиться можно одним-единственным способом. И в нашей жизни тоже так бывает: от этой болезни мне поможет только экстрасенс, от этой – только заговор. А еще бывает так: в этой ситуации мне поможет только дружба с Ольгой, в этой ситуации – только замужество. Ну, и так далее. Я сам (сама) знаю, что должно помочь, и, на мой взгляд, нет другого выхода.

А на самом деле надо осознать ситуацию беспомощности, которую я не могу контролировать – и с открытым сердцем прийти с этим к Богу. «Господи, так вот и так, мне очень больно, и я нуждаюсь, чтобы мое сердце было исцелено. Ты это можешь сделать».

Четвертый шаг – это испытание беспомощностью или поражением. Допустим, вы замечательный специалист, дела на работе идут отлично, все на вас надеются, и вдруг раз – вы подвели. Бывает так в жизни? Бывает. И что? Есть два выхода, всегда есть два выхода. Говоря библейским языком, есть выход апостола Иуды и выход апостола Петра. Петр вышел и заплакал, а Иуда пошел и повесился.

Иногда поражение может быть просто следствием нарушения границ. Пустили совсем незнакомого человека в свое сердце, а потом сидим и плачем, что нас предали.

Итак, что можно сказать в заключение? Смирение – это отличная вещь, но дорога к нему нелегка. Но знаете, когда начинаешь чувствовать его силу, делается так спокойно внутри, и думаешь: «Вся эта боль, болезни и т. д. – они мне, оказывается, нужны, потому что они привели меня вот к этому умению смиряться». Сама болезнь – это не здорово, нет. Но она стала средством, которое привело меня к смирению. Появляется внутренняя гармония, внутреннее спокойствие, внутренняя свобода. И вот это всё и есть смирение.

Так что смирение – это вовсе не позиция, когда ты всем говоришь «да-да-да» (это приспособленчество, а не смирение). Или еще головку вот так склоним красиво и тихим голосом скажем: «Я с вами согласна (или согласен)». Это не смирение, это, скорее, терпение. Терпение – тоже не смирение. Да, терпение может быть мудростью, но терпение также может быть вызвано страхом. «Да чего тут пытаться, точно ничего не получится у меня». И тогда прикрываюсь терпением: «Ну, надо терпеть, ничего не сделаешь». И так вот и терплю, и все терпим. Однажды во время молитвы Крестного пути, в момент первого падения Иисуса, дети мне говорят: «Мы знаем, что бы ни происходило, надо терпеть». Думаю, ага… Второе падение Иисуса – терпеть, третье падение – терпеть. Я в какой-то момент говорю: «Если можно что-то в жизни сделать, изменить, то не надо терпеть!» Хотя, конечно, есть множество ситуаций, когда действительно надо терпеть. Например, подождать, когда другой человек будет готов к разговору. Повторю, что терпение может быть мудростью, но терпение может быть также скрытым страхом, поэтому нужно это различать. Терпение может быть связано со смирением, а может быть вовсе не связано с ним.

Смирение ведет к гармонии личности. «Господи, я – Твое творение, сознаю это, и это очень зд°рово. Но я не творец. Иногда мне это так не нравится, но я согласна, буду принимать это», – такая позиция еще не есть смирение. А вот когда ты говоришь: «Господи, ты мой Творец, и это так прекрасно! Я – Твое творение, и это тоже так прекрасно». Вот это смирение. Ты не просто это осознаешь теоретически, но в душе переживаешь. Так что желаю вам счастливого пути к смирению!